* * *
Из белого мрамора
Женщину мастера высекали.
А в Лебедяни
Лебеди по рукам ее тосковали.
А от Валдая
Волны к ногам ее так и катились,
Катились.
Да в ночку безлунную
С дороженьки сбились.
Сбились.
И я торопился,
В кровь ноги изрезал о камни,
Летел звездолетом
И вплавь добирался по Каме,—
Чтоб только застать ее
в невестах, Совсем молодую,
Еще не одетую в мрамор,
живую, Живую...
Из белого мрамора
Женщину мастера высекали:
Молились и плакали—
Сходства с земною искали.
И плюнул один,
И рукою махнул:
Напрасно старался.
Ушел.
А другой остался.
Остался...
Не лебедь трубит—
По рукам ее мастер тоскует,
Весь век напролет
И днюет над ней и ночует.
Не ест и не пьет,
Над мрамором
Ястребом бьется.
И этому мастеру
В руки она не дается...
И тогда лебедя изваял он,
Предвидя наветы.
И ахнули люди:
«Лебедь?!» «Женщина»,—
прошептали поэты.
1963